Давным-давно в глухом горном селении жил бедный юноша. И была у него старуха мать, которую он очень любил. Каждый день уходил юноша в горы за дровами, а мать сидела дома, ждала его возвращения да по хозяйству хлопотала. Так они и жили.

Однажды нарубил юноша дров и присел на чиге отдохнуть. Вдруг, откуда ни возьмись, выбежал из чащи олень, бежит, на одну ногу припадает. Подбежал он к юноше, поклонился и говорит:

– Спрячь меня, добрый человек. За мной охотник гонится. Пожалел юноша оленя и спрятал его между вязанок. А охотник уж тут как тут.

– Эй, парень! – кричит. – Ты не видел хромого оленя?

– Как же, видал, – отвечает юноша. – Он побежал вон за ту гору.

Поверил охотник и пошёл дальше. А юноша и говорит:

– Ну, олень, выходи, ушёл охотник. Вышел олень из укрытия, стал благодарить юношу:

– Спасибо тебе, добрый человек! Ты меня от смерти спас. За это исполню я любое твоё желание.

Засмеялся юноша – что может сделать какой-то олень? – и сказал в шутку:

– Раз ты любое желание исполнить можешь, найди мне невесту-красавицу. А то никак я не могу жениться.

Подумал олень и говорит:

– Видишь зелёную гору? За горой той большое озеро. В тридцатый день пятой луны (Пятая луна – пятый месяц (май)) спускаются к озеру на семицветной радуге прекрасные феи. Посмотри на них повнимательнее, выбери ту, что по душе придётся, и спрячь её платье, когда войдёт она в воду. Без платья фея не сможет вернуться на небо и останется с тобой. Но помни: пока не родит она тебе четырёх сыновей, не отдавай ей платья.

Сказал так олень и убежал в горы.

Дождался юноша назначенного дня и отправился в путь. Нашёл он озеро, что за зелёной горой было, спрятался получше и стал ждать. Вот повисла над водой семицветная радуга, и спустились по ней на берег восемь прекрасных фей. Все они красоты удивительной, а одна краше всех. Смотрит на неё юноша, налюбоваться не может.

Сбросили феи платья, побежали в воду и давай играть, веселиться: прыгают, смеются, водой друг в друга брызгают. А юноша времени не теряет – подкрался к платьям, схватил одно и снова спрятался.

Накупались феи, наигрались, стали собираться в обратный путь. Смотрят: лежат на берегу семь платьев, а то, что на самой прекрасной надето было, исчезло. Вот уже радуга тает в небе, надо торопиться.

Заплакала прекрасная фея, а подруги и говорят ей:

– Не плачь, мы завтра вернёмся и поищем твоё платье. А сейчас нам надо идти: скоро растает радуга, и мы не сможем тогда возвратиться домой.

Сказали так феи, стали на радугу и растаяли в небе.

Осталась красавица одна, плачет, убивается. Вдруг выходит из-за кустов юноша, берёт её за руку и говорит:

– Не плачь, прекрасная фея. Будь моей женой, и я отдам тебе платье.

Делать нечего, пришлось фее согласиться. Скоро полюбила она юношу и уже не жалела о том, что покинула небо.

Прошёл год, другой, третий… Вот уже трое сыновей, с лицами прекрасными, как нефрит, родились у феи.

Стала фея просить мужа:

– Отдай мне платье, я не улечу от тебя. Разве могу я оставить своих детей?

Юноша помнил наказ оленя не отдавать фее платья, пока не родит она четырёх сыновей, и потому долго противился её уговорам. Наконец не выдержал: уж очень любил он свою жену. Достал он из укромного местечка платье и отдал его жене. Надела фея волшебный наряд, и обуяла её тоска по родному небу. Привязала она одного сына за спину, двоих взяла на руки и улетела, словно лёгкое облачко.

Опять остался юноша вдвоём со старой матерью. Часто вспоминал он фею, вспоминал, как встретил её у горного озера, как жили они потом в счастье и радости, как улетела она от него в синее небо.

Однажды нарубил он дров и стал собираться домой. Вдруг вышел из чащи олень, поклонился и сказал:

– Отчего загрустил ты, добрый человек? Поведай о своей беде. Смотрит юноша – перед ним тот самый олень, которого он от смерти спас. Рассказал он ему про свою беду, а олень и говорит:

– Не печалься, я тебе помогу. С того самого дня, как похитил ты платье, феи больше не спускаются к озеру. Но ты сам можешь попасть на небо. Раз в месяц опускают они теперь бадью, набирают в неё воды и поднимают наверх. Сегодня как раз такой день, так что поспеши!

Обрадовался юноша, бегом побежал к озеру.

Прибежал – и видит: висит над озером семицветное облачко, а с него на длинной верёвке бадья спускается. Подбежал юноша поскорее к бадье, залез в неё, и бадья тут же наверх поползла.

Тянут феи бадью, удивляются. «Что это вода сегодня такая тяжёлая?» – думают.

Наконец подняли феи бадью, заглянули внутрь – а там человек сидит. Увидала своего мужа прекрасная фея, обрадовалась. Хоть и улетела она на небо, а часто вспоминала о нём, скучала. А сыновья ему и подавно рады, даже в пляс пустились.

Одели юношу в чудесное платье, накормили дивными яствами, и зажил он в прекрасной Стране Неба, не зная забот и тревог. Волшебная музыка играет там дни и ночи, поют, веселятся жители небесного царства.

Всё бы хорошо, да скучает юноша по старой матери: как-то живёт она там одна?

Вот и говорит он однажды фее:

– Уж столько дней живу я на небе, а мать ничего не знает: ушёл я в горы да так и не воротился. Хорошо бы её повидать.

Стала фея уговаривать мужа:

– Забудь о людях, не вспоминай о них. Ведь если ты спустишься, то уже не сможешь подняться на небо.

Уговаривала-уговаривала, видит – не помогает. Подумала тогда фея и сказала:

– Так и быть, дам я тебе волшебного коня. Он доставит тебя на землю. Но помни, не сходи с коня: коснёшься земли – останешься там навеки!

Вскочил юноша на волшебного коня. В одно мгновение пролетел конь сквозь чёрные тучи, сквозь страну сверкающих звёзд и остановился у дома юноши.

– Мама, мама! – кричит юноша. – Я вернулся! – А сам с коня не сходит, так на нём и сидит.

Услыхала мать голос сына, выбежала во двор.

– Сыночек мой родимый, где же ты был? А уж я думала, что сожрали тебя свирепые тигры.

Говорит, а у самой слёзы текут. Рассказал ей юноша всё, что с ним приключилось: и как он оленя встретил, и как на небо сумел подняться, и как дала ему фея волшебного коня, с которого на землю спускаться нельзя.

Поговорили они так, наступила пора расставания.

– Погоди, сынок, не уезжай, – говорит мать. – Дай хоть накормлю тебя на прощание. Ты не слезай с коня, коли нельзя, сейчас я тебе твоего любимого супа вынесу.

Побежала мать в дом, вынесла миску с соевым супом и протянула юноше. Взял он миску, а она как огонь горячая. Отдёрнул юноша руку, выронил миску, и пролился суп прямо коню на спину. Рванул конь с места, сбросил юношу наземь, заржал звонко и взмыл в далёкое небо.

Заплакал юноша горько: не видать ему больше прекрасной феи, не подняться в Страну Неба.

Стал он опять по дрова ходить. И всякий раз, как поднимался в горы, ждал своего оленя, чтобы попросить у него совета.

Да так и не дождался.

В давние времена жил на юге бедный старик. Рано утром уходил он в горы, до самого вечера рубил дрова, а вечером продавал дрова на рынке. Тем он и жил, потому что не было у него ни земли, ни сада. Вот как-то раз пришёл старик в горы, вдруг слышит – плачет кто-то жалобно, тоненько, будто комар пищит. Подошёл старик к тому месту, откуда плач раздавался, видит – лежит в траве крохотный мальчик и горько плачет. Жалко его старику стало. Снял он с себя рубаху, завернул в неё малыша и принёс домой.

С тех пор стал мальчик у старика жить. Напоит его старик молоком и уйдёт за дровами, а малыш в колыбели лежит, старика дожидается. Долго ли, коротко ли, вырос мальчик большим и сильным. Начнут ребята друг с другом бороться – всех поборет, побегут наперегонки – первым прибежит. Вот его и прозвали «Чансу», что значит «богатырь».

В один прекрасный день пришёл Чансу к старику и говорит:

– Возьми меня, отец, в горы. Я тоже хочу дрова рубить. Засмеялся старик:

– Куда тебе в горы, Чансу? Мал ты ещё ходить туда. А Чансу не отстаёт:

– Посмотри, какой я сильный. Недаром ведь меня Чансу прозвали. Согласился старик. Смастерил он маленькое чиге (Чиге – приспособление для переноски тяжестей за плечами), надел его сыну на плечи и повёл мальчика в горы.

Нарубил Чансу дров, набросал полное чиге и домой понёс. Нёс-нёс, а верёвка, на которой чиге висело, вдруг как лопнет – дрова на землю так и посыпались. Уж очень много наложил их Чансу.

Сплёл тогда старик десять верёвок и к чиге привязал. Целый день носил Чансу дрова, а на другой день столько дров наложил, что все десять верёвок полопались.

– Ты бы, сынок, поменьше дров клал, – говорит старик, – тяжесть-то какая.

А Чансу смеётся:

– Разве это тяжесть? Да они словно перышки. Сделай-ка мне, отец, верёвки железные.

Стал старик железные верёвки ковать, Сбежались люди на те верёвки глядеть, и Чансу тоже смотрит, просит потолще сделать. Сделал старик железные верёвки, прикрепил их к чиге. Надел Чансу чиге на спину и пошёл в горы.

Вот уж солнце село, а Чансу всё нет. Стал старик беспокоиться: не заблудился бы сын. Собрал он соседей, и пошли они Чансу искать. Обошли все тропки, заглянули во все расщелины – нет Чансу.

Вдруг видят крестьяне – торчит посреди дороги непонятное что-то: скала не скала, дерево не дерево. Подошли ближе да так и ахнули: стоит перед ними Чансу, столько дров в чиге наложил, что самого за дровами не видно.

Стал ему старик выговаривать:

– Ах ты такой-сякой, тебя вся деревня ищет, а тебе и горя мало! Что ты тут делаешь? Почему домой не идёшь?

– Прости, отец, – отвечает Чансу. – Я уж совсем было домой собрался, да вот ещё одно дерево срубить надумал.

Покачали головой соседи: вот ведь какой силач уродился!

Вернулись они в деревню, а там их недобрая весть встретила: напали на страну жестокие чужеземцы, города и сёла жгут, малых детей убивают.

Узнал об этом Чансу, поклонился отцу в ноги:

– Отпусти меня, отец, страну защищать. Не хочу, чтобы чужеземцы в деревню пришли.

Заплакал старик:

– Как же я без тебя останусь, сынок? Как один жить буду? Да и ты у меня еще мальчик совсем. Ведь их целая орда!

Улыбнулся Чансу:

– Кто на родной земле да за правду борется – всегда победит. Не горюй, отец, прогоним врагов, и вернусь я к тебе.

Сказал он так, взял лук да стрелы и пошёл врагам навстречу.

Шёл он день, шёл другой и дошёл до высокой скалы. Хотел Чансу подойти ближе, да не тут-то было: злой ветер с ног валит, шагу шагнуть не даёт. «Что за чудо? – думает Чансу. – Ведь не было ветра». Огляделся он по сторонам, видит – неподалёку великан спит, а из ноздрей у него такой ветрище дует, что скала шатается.

– Эй ты, проснись! – кричит Чансу.

А великан и не думает просыпаться. Стал тогда Чансу камешками в великана бросать. Вздрогнул во сне великан, как загудит всё вокруг, как затрещат деревья высокие, и вдруг – трах-та-ра-рах! – рухнула скала: великаньего вздоха не выдержала.

Проснулся великан, протёр глаза.

– Кто меня разбудил? – спрашивает. А Чансу ему в ответ:

– Это я, Чансу, разбудил тебя. Подыши немного в сторону, чтобы я к тебе подойти мог.

Стал великан в сторону дышать, а Чансу подошёл и говорит:

– Эх ты, великанище! На страну чужеземцы напали, а тебе и горя мало! Пойдём-ка лучше с врагами сражаться.

Зевнул великан, потянулся:

– Спать хочется… Ну да ладно, пойдём, прогоним гостей незваных, всё равно спать не дадут.

Взял он в руки огромную дубину, что с ним рядом лежала, и пошли они с Чансу дальше. Шли-шли и пришли к широкой реке. Стали Чансу с великаном думать, как через реку перебраться. Вдруг побежала куда-то река, понеслась что есть мочи и исчезла, будто бы её и не было. Перешли Чансу с великаном на другой берег, а там человек сидит. Подмигнул он им хитро, открыл рот пошире, и речка назад потекла, на своё место воротилась.

– Здравствуйте, люди добрые, – сказал человек, что на берегу сидел. – Я знал, что вы через реку перебраться хотите, вот и выпил её на время.

– Спасибо тебе, – отвечает Чансу. – Мы идём с врагами сражаться. Не пойдёшь ли и ты с нами?

– Как не пойти, пойду, – отвечает человек. – Не чужая ведь земля мне, родная. Выпью-ка я на всякий случай речку, может, она нам пригодится.

Выпил он речку, и пошли они дальше втроём.

Шли-шли и повстречали у перевала седую старушку. Увидала их старушка, запричитала:

– Куда же вы идёте, глупые? Впереди вас враги жестокие ждут. Перебили они всех в нашей деревне – одна я спаслась – и дальше идти собираются!

Рассердился Чансу, стукнул кулаком по скале.

– Не пустим врага! – говорит. – Не дадим через перевал пройти!

– Не дадим! – сказал великан и тоже хотел кулаком стукнуть, да побоялся: рухнет скала, много шуму наделает, раньше времени врагов потревожит.

А богатырь, что речку выпил, ничего не сказал, только головой кивнул: боялся он рот открыть – потечёт назад речка, снова тогда пить придётся.

Покачала головой старушка:

– Как же вы с ними справитесь? Вас ведь трое всего, а их тьма-тьмущая!

А Чансу ей в ответ:

– Не бойся, бабушка. Кто на родной земле да за правду борется – всегда победит.

Залез он на дерево и стал вдаль глядеть. А вдали нет никого, только деревья высокие стоят. Вдруг закачались, зашевелились деревья и к перевалу двинулись.

Смотрит Чансу – а это и не деревья вовсе, а полки вражеские, на головах у врагов шлемы надеты, в руках пики острые.

Слез Чансу поскорее с дерева и говорит товарищам:

– Как подойдут враги к перевалу, дуй, великан, во всю мочь, а ты, богатырь, как скажу, открывай рот пошире и выпускай речку на волю.

Спрятались богатыри за скалу и стали врагов поджидать. Скоро за перевалом чужеземцы показались.

– Ну, великан, дуй посильнее, – говорит Чансу.

Лег великан на землю, вздохнул глубоко, надул щёки и принялся сверху дуть.

– Ай-я-яй, – завопили чужеземцы, – спасите, помогите!

Да только кто их спасать-то будет? Пошли на других войной – получайте по заслугам!

Взлетели они в воздух, а тут третий богатырь открыл рот пошире и речку выпустил. И в тот же миг великан дуть перестал.

Попадали незваные гости в реку и потонули все до единого.

А богатыри по домам разошлись. И договорились они в условленном месте встретиться, если снова враг пожалует.

Да только не приходили больше чужеземцы в эти края: богатырей боялись.

Давным-давно в глубоком горном ущелье Кымгансан Алмазных гор жил юноша со старухой матерью. Были они бедные, беднее некуда. Уйдет утром юноша в горы за хворостом, соберет несколько вязанок, продаст на базаре, еды припасет, домой принесет.

И вот однажды взял юноша чиге (Чиге – приспособление для переноски на спине груза), в горы пошел. Собирает хворост вязанку за вязанкой. Притомился, к чиге прислонился, передохнуть. Вдруг видит – олень навстречу бежит, на одну ногу припадает.

– Спрячь меня побыстрее, юноша, – просит олень.

Пожалел юноша оленя, хворостом прикрыл. А сам снова за дело принялся.

Тут откуда ни возьмись охотник. Запыхался, бежал быстро.

– Не видал ты хромого оленя? – спрашивает.

– Хромого оленя? Он вон туда побежал, – отвечает юноша и рукой на тропинку показывает, что к дальней дороге ведет. Поверил охотник, побежал дальше. Только он за горой скрылся, юноша крикнул:

– Олень, олень, выходи, охотник ушел.

Вышел олень и говорит:

– Спасибо тебе, добрый юноша, спас ты мне жизнь, уж и не знаю, чем тебя отблагодарить. Может, есть у тебя заветное желание – скажи, я сделаю все, чего пожелаешь.

Усмехнулся юноша и отвечает:

– Ну чего я могу пожелать? Конечно невесту!

– Хорошо, я научу тебя, что делать.

Показал олень копытом на гору, что виднелась вдали, и говорит:

– Пойдешь на ту гору, увидишь большое озеро. В пятнадцатый день каждого месяца с Неба по радуге небесные феи спускаются, в озере купаются. Завтра как раз пятнадцатый день. Пойдешь туда в полдень, дождешься в укромном местечке, когда феи станут купаться, возьмешь платье той, что тебе приглянется, спрячешь. Все феи улетят, а она останется, нельзя ей без платья лететь. Ты подойди к ней, скажи: будь моей женой. Станет она твоей женой. Только одно твердо запомни: пока не родит тебе фея четырех сыновей, платья не отдавай.

Сказал так олень и пошел своей дорогой.

И вот на другой день, ровно в полдень, пошел юноша к озеру, укрылся в густых зарослях осоки, стал ждать. Вдруг заиграла над озером пяти цветная радуга, по радуге восемь фей в голубых платьях с Неба спустились. Сбросили платья, стали купаться.

Любуется юноша феями. До чего хороши! Но одна больше всех ему приглянулась. Взял он ее платье, спрятал подальше. А феи шутят, смеются, знать ничего не знают, прыгают да ныряют. Накупались, платья надели, за радугу ухватились, стали вверх подниматься.

Только самая красивая на земле осталась, мечется, платье никак не найдет.

Говорят ей подружки:

– Послушай, сестрица, пора уходить, радуга того и гляди исчезнет. Ты останься, найди свое платье, а завтра мы непременно тебе радугу спустим.

Поднялись феи на Небо, а подружку оставили. Плачет, бедная, слезами умывается. Вдруг откуда ни возьмись юноша, взял фею за руки, говорит:

– Не печалься! Это я твое платье спрятал. Станешь моей женой – отдам его тебе.

Пришлось фее согласиться, и пошла она за юношей. Стали они мужем и женой и зажили дружно и счастливо. Уже пять лет с той поры миновало, родила фея юноше трех сыновей, один другого краше.

И говорит она как-то раз мужу:

– Отдай мое платье. Я все равно не вернусь на Небо, не брошу детей.

Не устоял юноша, хотя помнил слова оленя, отдал платье жене.

Обрадовалась жена, схватила платье и так затосковала по Небу, что невмоготу ей. Взяла она детей, одного на спину посадила, двух под мышками держит, улетела, только ее и видели.

Зовет юноша жену – не возвращается, рукой машет – не откликается.

Опечалился юноша.

И снова стал он жить с матерью в бедной хижине, по утрам ходить в горы за хворостом.

Пошел он как-то хворост рубить. Рубит, а сам о горькой судьбе своей сокрушается, вспоминает, как прожили они с женой счастливых пять лет.

Вдруг откуда ни возьмись хромой олень. Увидел олень юношу, обрадовался, только смотрит – загрустил отчего-то юноша. Спрашивает олень:

– Что невесел, юноша? Может, беда какая стряслась?

Рассказал юноша все как было. Утешает его олень:

– Не горюй, я тебе помогу. Только делай все, как я скажу. С того самого дня, как одна фея на земле осталась, другие феи больше не спускаются к озеру, только воду из него большой бадьей черпают. Ступай не мешкая к озеру, как увидишь большую бадью, выплесни из нее воду, а сам залезай.

Бадья тебя мигом домчит на Небо, и там встретишься с женой и детьми.

Поблагодарил юноша оленя, к озеру поспешил. Только прибежал, смотрит – бадья с Неба на длинной веревке спустилась. Большая-пребольшая. Выплеснул из нее юноша воду, сам залез, на Небо поднялся. Увидел жену и детей, и снова зажили они счастливо, ни забот, ни хлопот. Хочешь – музыку слушай.

Хочешь – пляши. Что ни день сладко ест юноша, сладко пьет, одно плохо: мать не может забыть, тоскует. И говорит он однажды фее:

– Отпусти меня, женушка! Я мать навещу, расскажу, как живу. А то ушел, больше домой не пришел. К тебе полетел.

– Не отпущу я тебя, – отвечает жена. – Вдруг не вернешься? Мало ли что может случиться!

Муж на своем стоит – отпусти да отпусти!

Говорит тогда жена:

– Так и быть, отпущу я тебя. Возьми волшебного коня-дракона. Он вмиг домчит тебя до дому. Только помни: с коня не слезай, а слезешь – так на земле и останешься.

Не успел юноша вскочить на коня, как в тот же миг очутился у своего дома.

– Мама! – крикнул юноша. – Я пришел тебя навестить!

Выбежала навстречу мать, не нарадуется.

– Что случилось, сынок? – спрашивает. – Я все глаза выплакала, думала, ты в лапы тигру попал, в живых тебя нет! – Говорит, а у самой слезы льются от радости.

Рассказал ей юноша, как встретил хромого оленя, как научил его олень на небо взлететь, как встретился он с женой и детьми и как счастливо они там живут. Еще сказал юноша, что если коснется ногами земли, не взлететь ему больше на Небо.

Говорит юноше мать:

– Нельзя тебе на землю сойти – не надо. Только так я тебя отпустить не могу. Когда еще свидимся? Ты подожди, а я каши тебе принесу, твоей любимой, фасолевой. Поешь – и лети куда хочешь.

Вынесла мать мисочку фасолевой каши, горячей-прегорячей. Уронил ее юноша прямо на спину коня. Взвился конь от боли, сбросил юношу на землю, в небо взмыл. Заплакал юноша в голос. И так тосковал он без жены и детей, что вскорости умер от горя.

Говорят, будто душа его в петуха вселилась. И кричит теперь петух по утрам, да так жалобно, будто плачет: ко-кие! Это он по своей жене и деткам тоскует.

Недаром петухи так и норовят прыгнуть то на крышу, то на забор – все к небу поближе!