Миша был лучшим учеником в классе. И по математике, и по русскому, и даже по пению. А самым плохим учеником в классе был Витя Петров. И всё из-за лени! Контрольные Витя списывал у соседа по парте, задачки за него полкласса решало, а уж если Витю к доске вызывали, то тут весь класс подсказывать начинал. Подсказывать, конечно, некрасиво. Но получать пары на каждом уроке и каждый день — это ещё хуже! Одноклассники Витю жалели, потому и помогали. А так, между прочим, часто бывает, что отпетому двоечнику помогают изо всех сил: подсказывают, списывать дают.

Только с такой помощью двоечник никогда отличником не станет, а ещё больше обленится. И даже самые простые домашние задания или поручения выполнять перестанет.

Вот с Витей Петровым всё именно так и вышло. Поручили ему однажды нарисовать классную стенгазету. Задание проще простого! Но Витя даже пытаться не стал что-нибудь сам придумать, а подхватил лист ватмана, краски и побежал к Мише.

Миша, как обычно, сидел за своим письменным столом и учил уроки. На завтра им задали выучить наизусть стихотворение Пушкина про няню.

Буря мглою небо кроет… небо кроет,

Вихри снежные крутя…

Вихри снежные крутя… —

громко повторял Миша.

Тут в комнату ввалился Витя со свёртком в руках и сказал бодрым голосом:

— Мишка, у меня к тебе дело! Вот! — и разложил на Мишином столе лист ватмана.

То, как зверь, она завоет,

То заплачет, как дитя, —

продолжал учить Миша.

— Мишка, ты что, не слышишь, что ли? У меня к тебе дело! — повторил Витя.

— Это что? — спросил Миша, глядя на лист ватмана.

— Это стенгазета, — сказал Витя и смущённо поправился: — То есть… будет, конечно, стенгазета, если ты мне её нарисуешь.

— Я уроки учу, — сказал Миша. — Вихри снежные крутя! А стенгазету сам рисуй.

— Ну, Мишенька! Ну, пожа-алуйста! — заныл Витя.

— Не могу, — помотал головой Миша. — Времени нет. Мне ещё стихотворение выучить нужно и задачку решить. И в «Живом уголке» я сегодня дежурю: надо рыб накормить, за хомячками убрать…

— Да ты что? — возмутился Витя. — Какие рыбы! Какие хомячки? Я же обещал, что нарисую! А твой «Живой уголок» один день без дежурного проживёт.

— Не проживёт! Вчера вот никто не дежурил и три лягушки неизвестно куда убежали. А газету сам рисуй, раз ты обещал, — не сдавался Миша.

— Ещё друг называется! — обиделся Витя.

То, как зверь, она завоет,

То заплачет, как дитя, —

вновь принялся учить стихотворение Миша.

— Миш, а Миш! Ну выручи в последний раз! — попросил Витя.

— Мне нужно сделать уроки! — сказал Миша.

— Хорошо, делай, — согласился Витя. — А я здесь посижу, подожду, — и Витя уселся на диван. — Вот, книжку почитаю, — взял Витя с полки какую-то книжку.

Книжка называлась «Волшебные сказки». На первой странице был нарисован волшебник с длинной белой бородой. В руках у него была волшебная палочка. «Вот был бы я волшебником, — думал Витя, разглядывая картинку, — я бы всем показал! Раз-два! И газета готова! Раз-два, и задачка решена… А то вечно бегаешь, просишь всех… Или была бы у меня волшебная палочка! Я бы взмахнул ею…» — Тут Витя и впрямь взмахнул рукой, словно в ней была волшебная палочка.

И комната вдруг поплыла! Закачалась! И вокруг Вити полетели диваны, столы, шкафы. У Вити даже голова закружилась! Он закрыл глаза, а когда вновь открыл их, то почему-то оказался на улице перед огромным магазином.

В витрине магазина под весёлую музыку кувыркались игрушечные клоуны, а игрушечные жонглёры перебрасывались разноцветными кольцами. «Волшебный детский универмаг», — прочёл Витя вывеску на магазине и тут же услышал:

— Добро пожаловать!

Дверь магазина приветливо распахнулась… Витя вошёл внутрь и очутился в настоящей Стране чудес.

Всё в магазине было необычно. Посреди зала стояла избушка на курьих ножках, на избушке было написано: «Касса». Вдоль стен магазина росли огромные деревья, на которых, как груши или яблоки, висели мячи, ракетки, кегли, обручи… Ещё в магазине был фонтан. В бассейне фонтана плавали игрушечные кораблики, пластмассовые рыбки и утята. Даже привычные вещи: утюги, чайники, часы — казались здесь волшебными. А на прилавке магазина сидели, как живые, куклы, матрёшки и мягкие игрушки.

Витя медленно обошёл зал. Ни покупателей, ни продавцов в магазине не было.

— Нет никого! — вслух удивился Витя.

И тут же услышал рядом с собой тихое покашливание.

Витя повернулся — никого! Что за чудеса!

— Кто тут? — робко спросил Витя.

— Это я, — ответил чей-то голос.

И перед Витей неизвестно откуда появился бородатый старик в больших очках и смешном клетчатом костюме. В руках у старика был остроконечный колпак.

— Шапка-невидимка, — сказал старик, надел колпак на голову и тут же растворился в воздухе. Но через мгновение появился вновь. — Меня зовут Маг-Завмаг. Заведующий волшебным магазином, — представился старик.

— Вы фокусник? — восхищённо спросил Витя, разглядывая колпак старика.

— Нет, — улыбнулся старик и…

И превратился в Деда Мороза!

— А! Я знаю, вы Дед Мороз! У меня такой, как вы, ватный есть. Мы его под ёлку ставим, — сказал Витя.

— Разве я Дед Мороз? — спросил старик и тут же превратился в клоуна.

Клоун достал прямо из воздуха разноцветные шарики и начал ими жонглировать.

— Прямо как в цирке! — засмеялся Витя.

Клоун тоже хихикнул, хлопнул в ладоши, и шарики исчезли. А перед Витей вновь стоял Маг-Завмаг в своём клетчатом костюме.

— Ну а как тебя зовут? — спросил Маг-Завмаг.

— Ученик Витя… Виктор Петров.

— Так… И как успехи ученика Виктора Петрова?

— Да неважно, — честно признался Витя. — Особенно по математике. И по русскому. Ну и по рисованию тоже. А Мишка помочь отказался, — зачем-то пожаловался Витя.

— Да, подвёл тебя Мишка, — посочувствовал Маг-Завмаг. — А ты расстроился, да? Настроение испортилось да?

— Да-да, — закивал Витя.

— Ну ничего! Сейчас мы всё исправим и настроение тебе поднимем! — пообещал Маг-Завмаг. — Ты в нашем магазине первый покупатель, так что выбирай себе любой подарок. Здесь у нас всё для детей и всё волшебное!

Витя задумался. Кругом было столько заманчивых вещей, что и не выберешь вот так, сразу.

Маг-Завмаг понял, что Витя растерялся, и решил ему помочь.

— Смотри, — сказал он, вытаскивая откуда то из рукава большой носовой платок. — Это детская скатерть-самобранка. Специально для школьных завтраков.

Маг-Завмаг взмахнул платком, и на платке появились стакан сока, бутерброд и красивое пирожное.

Разинув рот, Витя смотрел на это чудо, и вдруг его осенило.

— Простите, — робко сказал он, — а у вас есть… стенгазеты?

— Стенгазеты? — удивился Маг-3авмаг. — А что это такое?

— Ну… Это такой лист бумаги, на котором нарисованы картинки про наш класс и написаны какие-нибудь весёлые заметки, — пояснил Витя.

Маг-Завмаг развёл руками и покачал головой.

— Жаль, — сказал Витя. — Я думал, у вас всё на свете есть… Мне, понимаете, такую газету нарисовать поручили…

— А почему тебе? — поинтересовался Маг-Завмаг.

— Я хочу доказать, что рисую лучше всех. А на самом деле… На самом деле… — И Витя замолчал.

— Мне кажется, я смогу тебе помочь, — успокоил Витю Маг-Завмаг. — Возьми волшебные краски! Они рисуют всё, что ты пожелаешь.

Маг-Завмаг щёлкнул пальцами, и тут же в воздухе появилась большая красивая коробка с красками. Она опустилась на прилавок прямо перед Витей и раскрылась с музыкальным звоном.

— Сейчас проверим, как они умеют рисовать, — весело сказал Маг-Завмаг, доставая из рукава своего смешного пиджака лист бумаги, и хлопнул в ладоши:

— Эй вы, чудо-краски!

Выходи из сказки!

Тотчас кружочки красок ожили и превратились в семь маленьких смешных человечков.

Витя замер от удивления.

Человечки вылезли из коробки, взяли кисточки «на плечо» и, как солдатики, выстроились на листе бумаги.

— Ну-ка, краски-мастера,

За работу вам пора! —

вновь хлопнул в ладоши Маг-Завмаг.

Тут началось настоящее чудо! Краски-человечки начали быстро рисовать на бумаге. При этом краски напевали и пританцовывали.

И уже через мгновение плыл по синим морским волнам белый теплоход, над ним светило яркое солнце, а рядом с теплоходом резвились дельфины.

— Здорово! — восхитился Витя. — Всё как настоящее! Так даже сам Иван Петрович не нарисует!

— А кто этот Иван Петрович? — поинтересовался Маг-Завмаг. — Художник?

— Не-ет! — помотал головой Витя. — Это наш учитель по рисованию. Он мне вчера опять двойку влепил. Ну теперь посмотрим, кто из нас лучше рисует! — хвастливо заявил Витя.

— Ты, конечно, — улыбнулся в бороду Маг-Завмаг.

Он хлопнул в ладоши и сказал:

— Эй вы, чудо-краски,

Уходите в сказку!

Краски послушно побежали к коробке, прыгнули в неё и превратились в обыкновенные разноцветные кружочки акварели.

Маг-Завмаг ловко завернул коробку с красками в бумагу, перевязал всё красивой ленточкой и вручил свёрток Вите.

— Принимай, дружок, от меня подарок. Если не пригодится или не понравится — приноси обратно, я тебе его на что-нибудь другое обменяю. Да! Вот ещё: найти меня несложно, нужно только выйти на улицу и повернуться вокруг себя три раза. Ну, желаю успеха!

Счастливый Витя, крепко прижимая к груди свёрток с красками, отправился на выход. Но не успел он дойти до дверей, как магазин начал медленно таять и исчез вместе с игрушками, прилавком, кассой и самим Магом-Завмагом.

А Витя очутился у себя дома. Он развернул волшебный подарок Мага-Завмага, достал коробку с красками и поставил её рядом с листом ватмана, который, кстати, тоже каким-то чудом оказался у Вити дома, хотя Витя точно помнил, что оставил ватман у Мишки.

— Вот теперь посмотрим, как я не умею рисовать, — разговаривал Витя сам с собой. — Подумаешь, вихри снежные крутя! Я теперь без вас обойдусь! Ещё вы меня просить будете! Ну! — хлопнул Витя в ладоши. Давайте, краски! Рисуйте мне стенгазету!

Но краски почему-то не оживали.

— Волшебные слова! — вспомнил Витя. Он повертел коробку с красками и нашёл на боку коробки волшебное стихотворение:

— Эй вы, чудо-краски,

Выходи из сказки!

Ну-ка, краски-мастера,

За работу вам пора!

Краски послушно выскочили из коробки и разбежались по листу ватмана.

— Нарисуйте мне стенгазету! — приказал Витя.

И тут же красная краска быстро написала крупными буквами «СТЕНГАЗЕТА».

— Порядок! — довольно потёр руки Витя и отправился на диван читать книжку.

Но не успел Витя прочесть и страницу, как из школы прибежала Витина младшая сестрёнка, она училась во вторую смену. Витя едва успел на ходу сочинить какую-то враку о тайной стенгазете, которую он рисует и которую никто не должен видеть, и выдворил сестрёнку из комнаты.

Но тут уже и мама пришла с работы. А маму не обманешь. Пришлось бегом бежать в комнату и прятать краски.

— Краски, краски!

Уходите в сказку! —

хлопнул в ладоши Витя и, не дожидаясь, пока краски запрыгнут в коробку, сам смахнул их со стенгазеты, свернул ватман в трубочку и спрятал под стол.

— Завтра посмотрю, что они там нарисовали, — решил Витя.

Вот так и получилось, что первыми стенгазету прочли Витины одноклассники. Ох, как они хохотали над заметками! Как хвалили Витю за замечательные рисунки!

— Ты настоящий художник! — сказал Мишка. — Я бы так в жизни не нарисовал!

— Молодец!

— Сразу видно, талант!

— А скромничал! По рисованию двойки хватал, — говорили Витины одноклассники наперебой.

— Так я же не сам рисовал, — оправдывался Витя, — всё кого-нибудь просил… Потому и двойки получал.

— Да, ты тут про свои двойки всё написал, — сказал Миша. — Я бы так про себя не смог.

— Как про себя? — удивился Витя. — Про какие мои двойки?

— Да вот, — ткнул Мишка в газету, — ты же все заметки про себя написал и про свою лень. И как списываешь, и как уроки пропускаешь…

— Где? — кинулся Витя к газете, расталкивая одноклассников.

Стенгазета и в самом деле была посвящена первому лентяю в классе — Вите Петрову.

— Не может быть… Это не я… Я не знал… То есть я не читал… — лепетал Витя, стоя перед хохочущими одноклассниками. — Это краски сами! — крикнул он в отчаянии и бросился прочь из класса.

На улице Витя три раза повернулся вокруг себя и очутился возле прилавка волшебного магазина.

— Ну что, понравились тебе краски? — приветливо спросил Витю Маг-Завмаг.

— Они мне… Они мне не пригодились, — соврал Витя и вытащил из портфеля коробку с красками.

— Да? — спросил Маг-Завмаг. — Ну что ж, тогда выбери себе что-нибудь другое. Ты ведь за этим пожаловал? Так?

— Так, — кивнул Витя.

— Что бы тебе посоветовать? — задумался Маг-Завмаг. — Может, волшебные шахматы возьмёшь? Беспроигрышные! Будешь выигрывать у всех, даже у чемпиона мира.

— Мне бы что-нибудь музыкальное, — попросил Витя. — У нас завтра концерт художественной самодеятельности в школе, — пояснил он.

— Можно и музыкальное, — сказал Маг-Завмаг и жестом фокусника вынул из Витиного кармана балалайку. И как только она там уместилась?

Маг-Завмаг поставил балалайку на прилавок и хлопнул в ладоши:

— Ну-ка, чудо-балалайка,

Плясовую заиграй-ка!

Балалайка завертелась волчком и заиграла весёлую плясовую.

И тут же плюшевые игрушки в магазине затопали ножками, завертели хвостиками.

Балалайка заиграла быстрее, и игрушки пустились в пляс. Куклы танцевали с медведями и зайцами, машинки с мячами и ракетками. Избушка на курьих ножках пошла по залу вприсядку. А за ней и сам Маг-Завмаг, приговаривая:

— Ох! Ох! Ох! Ох!

Какая-то неудержимая сила потащила в круг танцующих и Витю. Он даже предположить не мог, что умеет так отбивать чечётку и выделывать такие коленца.

А балалайка всё играла и играла. И весь магазин заходил ходуном.

— Сто-о-ой! — закричал Маг-3авмаг, и балалайка замолчала. — Держи! — протянул Маг-Завмаг Вите волшебную балалайку. — Только запомни как следует, что сказать надо, на самой-то балалайке ничего не написано.

— Запомню! — пообещал Витя, прижимая к груди волшебную балалайку, и добавил: — Вот это будет номер! Все от зависти полопаются!

Вечером следующего дня в школе начался концерт художественной самодеятельности. К концерту готовились заранее, чуть ли не месяц репетировали стихи, песни и танцы. Витя в концертах никогда не участвовал, потому что ничего не умел: ни петь, ни танцевать. Да его и не приглашали, кто же станет с лентяем связываться, он ведь в любой момент подвести может.

Потому-то Миша, который вёл концерт, очень удивился, когда к нему подошёл Витя и попросил:

— Объяви, что следующий номер мой. Я тоже выступить хочу.

— Ты? — изумился Миша. — А что у тебя за номер?

— Вот! — гордо показал Витя свою волшебную балалайку.

— А кто на ней играть будет? — спросил Миша.

— Я, конечно! Кто же ещё! Да ты не переживай, — успокоил Витя своего одноклассника, — вот увидишь, лучше меня никто не играет!

Миша пожал плечами, но согласился. Он вышел на сцену и объявил:

— Сейчас выступит музыкант-виртуоз Виктор Петров!

В зале вместо аплодисментов повисла тишина.

— Витька — музыкант? — перешёптывались Витины одноклассники. — Не может быть!

Занавес поднялся, и на сцену вышел Витя с балалайкой в руках. Кто-то неуверенно захлопал в ладоши. Кто-то свистнул.

Витя сел на стул, взял балалайку и сказал тихо:

— Ну, балалайка, начинай.

Но балалайка молчала.

— Давай, Витька! — крикнули из зала,

— Сейчас, — ответил он и зашептал: — Ну, ты, балалайка… Балалаечка, играй, пожалуйста!

Балалайка молчала.

Витя повертел балалайку, волшебных слов на ней не было.

— Кончай настраивать! — крикнул из зала. — Играй! Или уходи!

— Эх, ты, балалайка! — рассердился Витя. — Дура ты, а не музыкальный инструмент.

Витя робко тронул струны. Балалайка ответила отвратительным скрипом.

— Вы прослушали музыкальный номер Виктора Петрова! — громко объявил вышедший на сцену Мишка, и зал разразился хохотом.

Витя бочком выбрался со сцены под свист и улюлюканье школьников и бегом бросился на улицу. Надо же, он так и не вспомнил волшебные слова:

— Ну-ка, чудо-балалайка,

Плясовую заиграй-ка!..

На улице он повернулся вокруг себя три раза и тут же оказался возле прилавка в волшебном магазине рядом с Магом-Завмагом. Витя положил балалайку на прилавок и потупился.

— Не подошла? — спросил Маг-Завмаг.

— Концерт… концерт не состоялся, — соврал Витя. — А без концерта она мне ни к чему.

— Я понимаю, — согласно кивнул Маг-Завмаг. — Заменить нужно!

— Очень-очень нужно! — вырвалось у Вити.

— Хочешь, чтобы одноклассники тебя уважали, да? Чтобы восхищались тобой? — спросил Маг-Завмаг, словно прочёл Витины мысли

Витя покраснел и молча кивнул.

— Что же тебе дать? — задумался Маг-Завмаг. — Может, универсальную шпаргалку… Или ручку, которая пишет без ошибок…

— Мы завтра с соседней школой и футбол играем, может… — начал Витя.

— Прекрасно! — перебил его Маг-Завмаг и хлопнул в ладоши.

И тут же по прилавку запрыгал новенький футбольный мяч.

— Волшебный, — кивнул на мяч Маг-Завмаг. — Что ни удар, то гол! Годится?

— Мне, наоборот, надо, чтобы ни одного гола. Я на воротах стою, — пояснил Витя.

— Ах, вот как! Ну тогда запомни волшебные слова:

— Чудо, чудо, чудо-мяч!

Лети прямо, лети вскачь,

Без труда и без науки

Попади мне прямо в руки!

Мяч с прилавка прыгнул прямо в руки Мага-Завмага.

— Ни одного гола не пропустишь! Только слова не забудь.

— Я сейчас запишу! — обрадовался Витя. Он достал из портфеля тетрадь, вырвал из неё листок и написал на нём волшебные слова.

Маг-Завмаг отдал Вите мяч и… растаял в воздухе вместе с магазином.

А Витя остался на улице с волшебным мячом в руках.

— Вот теперь посмотрим, кто над кем смеяться будет! Завтра узнаете, кто лучший вратарь в школе! — довольно сказал Витя и побежал домой.

Но на сам матч Витя чуть не опоздал. Проспал, как всегда. И появился на стадионе в тот самый момент, когда судья объявлял о начале игры.

— Витька! Ты же всю школу подводишь! — сердито закричал на одноклассника капитан команды Миша.

— Всё в порядке! — бодро крикнул Витя. — Вот я! Вот мяч!

Судья дал свисток, и игра началась.

Мячом сразу же завладели противники и стремительно пошли в атаку.

Витя увидел, что нападающий соседней школы приближается к нему, и достал из вратарской перчатки листок с волшебными словами.

Но он успел прочесть только две первые строчки:

— Чудо, чудо, чудо-мяч!

Лети прямо, лети вскачь… —

как мяч влетел в его ворота!

— Гол! Гол! — закричали болельщики на трибунах.

— Витька, ты что, обалдел? — подлетел к вратарю Миша. — Ты что тут в воротах письма читаешь?

— Я… Я нет… — залепетал Витя, убирая листок в перчатку.

На щите появился счет 1:0.

Начали игру с центра поля. Теперь в наступление пошла Витина школа. Но возле самых ворот противника мяч был неожиданно потерян и вновь атакующие понеслись на Витю.

— Чудо, чудо, чудо-мяч!

Лети прямо, лети вскачь!

Без труда и без науки… —

шептал Витя, стоя посреди ворот столбом.

Мяч влетел в сетку!

— Гол! Ура! — заорали трибуны.

На щите появилось: 2:0.

— Такой мяч не взял! — подлетели к Вите одноклассники.

«Надо заранее начать говорить», — решил про себя Витя и неспешно начал:

— Чудо, чудо, чудо-мяч! Лети прямо, лети вскачь!

А мяч в это время летел к воротам противника. Мишка сильным ударом послал его точно в угол.

— Без труда и без науки.

Попади мне прямо в руки! —

закончил Витя.

И мяч, который уже залетел в ворота противника, вдруг резко развернулся в воздухе и полетел обратно. Прямо в Витины руки!

Трибуны ошеломленно молчали.

Витя почесал затылок, смущённо повертел мяч в руках и вбросил его в игру.

«Рановато сказал, подождать надо было, когда на меня побегут», — отчитал Витя сам себя.

Ждать ему пришлось недолго. Но договорить волшебные слова Витя опять не успел.

На щите появилась новая запись 3:0. А через пару минут вместо тройки возникла четвёрка, пятёрка, шестёрка…

И тут Витины одноклассники нарушили правила, видимо, Витина игра всех выбила им колеи.

— Назначаю пенальти! — объявил судья и напомнил: — До конца игры осталось пять минут! Счёт 13:0 в пользу тридцать пятой школы.

Витя замер в воротах.

Перед Витиными воротами замер мальчишка из тридцать пятой школы, приготовившись пробить пенальти.

— Всё равно сказать не успею, — безнадёжно шепнул Витя и приготовился.

Свисток!

Удар!

Витя упал и… взял мяч!

— Это я! Это я сам! — радостно закричал Витя.

Судья дал финальный свисток и объявил:

— Игра закончена. Счёт 13:0 в пользу тридцать пятой школы.

— Видел, какой я мяч сам взял! — подбежал Витя к капитану команды Мишке.

Но Мишка молча прошёл мимо Вити к раздевалке. И также, не сказав ни слова, мимо Вити прошли его одноклассники. Лучше бы они кричали, ругались или даже бы драться полезли. Вите было бы легче. Но вот так, молча пройти мимо — это обидней всего.

Витя стоял перед прилавком волшебного магазина с мячом в руках. А Мага-Завмага почему-то не было.

— Всё ходит и ходит. И всё ему не нравится, — шептала розовощёкая матрёшка нарядной кукле.

Матрёшка и кукла сидели на прилавке.

— А наш-то ему всё меняет! — сердито продолжала матрёшка. — То то ему дай, то это.. И конца-краю не видно! Бессовестный, одно слово.

Кукла слушала матрёшку, хлопая длинными ресницами.

Витя смущённо отошёл в сторону.

— Заменить? — вдруг услышал он голос Мага-Завмага.

Витя обернулся.

Маг-Завмаг стоял за его спиной и хитро улыбался.

— Не надо, — покачал Витя головой. — Возьмите обратно. Мне ничего волшебного не надо, — прошептал он еле слышно.

— У тебя же диктант завтра! — сказал Маг-Завмаг.

И откуда только он всё узнал?

— Возьми ручку, которая без ошибок пишет.

— Ручку? — переспросил Витя, и в голосе его появилась какая-то неуверенность. Но Витя тут же поборол себя и решительно сказал: — Ну уж нет! Ручка у меня своя есть. Простая, не волшебная.

— А как же ошибки? — спросил Маг-Завмаг.

— Ошибки я сам… сам попробую исправить!

Лицо Мага-Завмага расплылось в доброй улыбке.

— Ну если сам берёшься за дело, то всё будет в порядке.

— Чудеса! — прошептала матрёшка.

И кукла согласно похлопала ресницами.

— Прощай, дружок! — сказал Маг-Завмаг. — Желаю успеха!

Маг-Завмаг надел свою шапку-невидимку и исчез.

И магазин тоже растворился в воздухе вместе с волшебными игрушками, кассой на курьих ножках и мячами.

А Витя…

…проснулся!

Он по-прежнему сидел на диване в Мишиной комнате. И на коленях у него лежала раскрытая книга «Волшебные сказки».

Перед Витей стоял Мишка.

— Пока ты спал, — сказал Мишка, — я все уроки выучил и в «Живой уголок» сбегал, лягушек нашёл, рыбок покормил…

Витя потряс головой, окончательно просыпаясь.

— Давай твою стенгазету рисовать! Краски вон там, на полочке, — предложил Миша.

— Волшебные? — спросил Витя.

— Ты что, не проснулся ещё? — улыбнулся Миша. — Какие волшебные? Самые обычные.

— Обычные? — обрадовался Витя. — Слушай, Мишка, дай мне эти краски, пожалуйста! Я сам нарисую. То есть попробую сам…

— А я… — начал было Миша.

— А ты сказки почитай! — предложил Витя и протянул Мише книжку. — Классные сказки! Волшебные!

Витя взял с полочки коробку с красками, прихватил свой лист ватмана и побежал домой.

Стенгазету Витя нарисовал сам. Правда, получилась она не такая красивая, как во сне. И грамматических ошибок в ней хватало. Но зато рисунки были хорошие и смешные. А вот в концерте художественной самодеятельности Витя участвовать не стал. Чего же на сцену лезть, если ни петь, ни танцевать не умеешь! И отличником Витя тоже не стал. Хотя двоек в его дневнике значительно поубавилось. А среди троек стали изредка появляться крепкие четвёрки!

Но самое главное: в футбольном матче с командой соседней школы Витя пропустил в свои ворота один-единственный гол! Да и тот был забит с пенальти. Все остальные мячи Витя легко взял безо всяких там волшебных стихотворений! В результате Витина школа победила соседей со счётом 5:1. А сам Витя был признан лучшим вратарём. Вот так-то!

Однажды Дяде Фёдору в Простоквашино посылка пришла, а в ней письмо лежало:

«Дорогой дядя Фёдор! Пишет тебе твоя любимая тётя Тамара, бывший полковник Красной Армии. Тебе пора заняться сельским хозяйством – как для воспитательности, так и для урожая.

Морковь надо сажать по стойке «смирно». Капусту – в шеренгу через одного.

Тыкву – по команде «вольно». Желательно около старой помойки. Тыква всю помойку «высосет» и станет огроменной. Подсолнух хорошо растёт подальше от забора, чтобы его не съели соседи. Помидоры надо сажать прислонёнными к палкам. Огурцы и чеснок требуют постоянного удобрения.

Это я всё прочитала в уставе сельскохозяйственной службы.

Семена я покупала стаканами на рынке и все ссыпала в один мешочек. Но ты на месте разберёшься.

Не увлекайся гигантизмом. Помни о трагической участи товарища Мичурина[3], который погиб, упав с огурца.

Всё. Мы всей семьёй тебя целуем».

От такой посылки дядя Фёдор пришёл в ужас.

Он отобрал себе несколько семечек, которые хорошо знал. Он посадил на солнечном месте семечки подсолнуха. Посадил около помойки семечки тыквы. И всё. Скоро у него всё выросло вкусное, свежее, как в учебнике.

Зато почтальон Печкин набил полные карманы семян и побежал их разбрасывать на свой участок.

У дяди Фёдора было немного работы. Он только поливал свои семена и убирал сорняки.

Матроскин и Шарик занялись капустой. Шарик задними лапами землю вскопал лучше любого трактора.

Матроскин всё у соседей про уход за капустой узнал. И посадил рядом с каждым кочаном капусты огурец. И в середину каждого кочана он запихнул один огурчик. И когда осенью кочан закрылся, внутри него всю зиму находился свежий огурец.

А у Печкина выросло много чего. Прежде всего – отличные сорняки. Потом – что-то похожее на морковь. Только размер был какой-то невиданный. Каждая морковка была не больше спички.

Что касается кабачков, ему повезло. Их выросло больше тысячи. И все они поместились в одну кастрюльку.

Осенью дядя Фёдор собрал друзей и сказал:

– Всё. С самодеятельностью кончаем. Всю зиму будем читать книги издательства «АСТ» про огороды. А потом я приму у вас экзамен. Только после этого вам будет открыт путь в огород.

И это правильно, ребята.

Я знал одного мальчика… Но это был не один мальчик, а семеро. Как это может быть? Сейчас расскажу.

Жил он в Риме, звали его Паоло, и отец его был вагоновожатым.

Нет, нет, жил он в Париже, звали его Жан, и отец его работал на автомобильном заводе.

Да нет же, жил он в Берлине, звали его Курт, и отец его был виолончелистом.

Что вы, что вы… Жил он в Москве, звали его Юрой, точно так же, как Гагарина, и отец его был каменщиком и изучал математику.

А еще он жил в Нью-Йорке, звали его Джимми, у отца его была бензоколонка.

Сколько я вам уже назвал? Пятерых. Не хватает двоих.

Одного звали Чу, жил он в Шанхае, и отец его был рыбаком. И наконец, последнего мальчика звали Пабло, жил он в Буэнос-Айресе, и отец его был маляром.

Паоло, Жан, Курт, Юра, Джимми, Чу и Пабло – мальчиков семеро, но все равно это один и тот же’ мальчик.

Ну и что же, что у Пабло темные волосы, а у Жана светлые. Неважно, что у Юры белая кожа, а у Чу – желтая. Разве это так важно, что Пабло, когда приходил в кино, слышал там испанскую речь, а для Джимми экран разговаривал по-английски. Смеялись же они все на одном языке.

Потому что это был один и тот же мальчик: ему было восемь лет, он умел читать и писать и ездил на велосипеде, не держась за руль.

Теперь все семь мальчиков выросли. Они никогда не станут воевать друг с другом, потому что все семь мальчиков – это один и тот же мальчик.

Как мальчик Яша везде залезал

Мальчик Яша всегда любил везде лазить и во всё залезать. Как только приносили какой-нибудь чемодан или ящик, Яша сразу же в нём оказывался.

И во всякие мешки он залезал. И в шкафы. И под столы.

Мама часто говорила:

– Я боюсь, приду с ним на почту, он в какую-нибудь пустую посылку залезет, и его отправят в Кзыл-орду.

Очень ему за это попадало.

А потом Яша новую моду взял – стал отовсюду падать. Когда в доме раздавалось: «Э-э!» – все понимали, что Яша откуда-то упал. И чем громче было «э-э», тем больше была высота, с которой Яша летел».

Например мама слышит:

– Э-э! – значит, ничего страшного. Это Яша просто с табуретки свалился.

Если слышится:

– Э-э-э-э! – значит, дело очень серьёзное. Это уже Яша со стола шлёпнулся. Надо идти шишки у него осматривать. И в гостях Яша везде залезал, и даже в магазине на прилавки старался залезть.

Однажды папа сказал:

– Яша, если ты ещё куда-нибудь залезешь, я не знаю, что с тобой сделаю. Я тебя верёвками к пылесосу привяжу. И будешь ты повсюду с пылесосом ходить. И в магазин с мамой с пылесосом пойдёшь, и во дворе в песочек будешь играть к пылесосу привязанный.

Яша так испугался, что после этих слов целых полдня никуда не залезал. А потом всё-таки залез к папе на стол и вместе с телефоном грохнулся. Папа взял и в самом деле его к пылесосу привязал.

Ходит Яша по дому и пылесос за ним как собачка. И в магазин с мамой он с пылесосом идёт, и во дворе играет. Очень неудобно. Ни тебе на забор залезть, ни на велосипеде покататься.

Зато Яша научился пылесос включать. Теперь вместо «э-э» постоянно стало раздаваться «у-у».

Только мама сядет носочки для Яши вязать, как вдруг по всему дому – «у-у-у-у». Мама так и подпрыгивает.

Решили по-хорошему договориться. Яшу от пылесоса отвязали. А он обещал больше никуда не лазить. Папа сказал:

– В этот раз, Яша, я строже буду. Я тебя к табуретке привяжу. А табуретку гвоздями к полу приколочу. И будешь ты при табуретке жить, как собачка при будке.

Яша очень боялся такого наказания.

Но тут как раз очень замечательный случай подвернулся – купили новый шкаф.

Сначала Яша в шкаф залез. Он долго сидел в шкафу, лбом о стенки стукался. Это – интересное дело. Потом соскучился и вылез.

Он решил залезть на шкаф.

Яша подвинул к шкафу обеденный стол и влез на него. Но до крыши шкафа не достал.

Тогда он поставил на стол лёгкий стул. Залез на стол, потом на стул, потом на спинку стула и стал на шкаф перебираться. Наполовину уже перебрался.

И тут стул у него из-под ноги выскользнул и на пол упал. А Яша так и остался наполовину на шкафу, наполовину в воздухе.

Кое-как он на шкаф перелез и затих. Попробуй-ка скажи маме:

– Ой, мама, я на шкафу сижу!

Мама мигом его на табуретку переведёт. И будет он как собачка всю жизнь около табуретки жить.

Вот он сидит и молчит. Пять минут, десять минут, ещё пять минут. В общем, целый месяц почти. И Яша потихоньку начал плакать.

А мама слышит: что-то Яши не слышно. А если Яши не слышно, значит, Яша что-то не то делает. Или спички жуёт, или в аквариум влез по колено, или Чебурашку на папиных бумагах рисует.

Мама стала в разные места поглядывать. И в чулан, и в детскую, и в папин кабинет. И везде порядок: папа работает, часы тикают. А если везде порядок, значит, с Яшей наверняка что-то трудное случилось. Что-то экстраординарное.

Мама кричит:

– Яша, где ты?

А Яша молчит.

– Яша, где ты?

А Яша молчит.

Тогда мама думать начала. Видит – стул на полу лежит. Видит – стол не на месте стоит. Видит – Яша на шкафу сидит.

Мама спрашивает:

– Ну что, Яша, ты теперь на шкафу всю жизнь будешь сидеть или вниз будем слезать?

Яша не хочет вниз. Он боится, что его к табуретке привяжут.

Он говорит:

– Не буду слезать.

Мама говорит:

– Ладно, давай живи на шкафу. Сейчас я тебе обед принесу.

Она принесла Яше суп в тарелке, ложку и хлеб, и маленький столик, и табуретку.

Яша на шкафу обедал.

Потом ему мама на шкаф горшок принесла. Яша на горшке сидел.

А чтобы ему попку вытереть, маме пришлось самой на стол вставать.

В это время к Яше два мальчика пришли в гости.

Мама спрашивает:

– Ну что, тебе Колю и Витю на шкаф подавать?

Яша говорит:

– Подавать.

И тут папа из своего кабинета не вытерпел:

– Сейчас я сам к нему в гости на шкаф приду. Да не один, а с ремешком. Снимайте его со шкафа немедленно!

Яшу со шкафа достали, и он говорит:

– Мама, я потому не слезал, что я табуретки боюсь. Меня папа обещал к табуретке привязать.

– Эх, Яша, – говорит мама, – ты ещё маленький. Шуток не понимаешь. Иди играй с ребятами.

А Яша шутки понимал.

Но он также понимал, что папа шутить не любит. Он запросто может Яшу к табуретке привязать. И больше Яша никуда не залезал.

Как мальчик Яша плохо ел

Всем Яша был хорош, только плохо ел. Всё время с концертами. То мама ему поёт, то папа фокусы показывает. А он своё ладит:

– Не хочу.

Мама говорит:

– Яша, ешь кашу.

– Не хочу.

Папа говорит:

– Яша, пей сок!

– Не хочу.

Маме и папе надоело его каждый раз уговаривать. А тут ещё мама прочитала в одной учёной педагогической книге, что детей не надо уговаривать есть. Надо поставить перед ними тарелку каши и ждать, когда они сами проголодаются и всё съедят.

Ставили, ставили перед Яшей тарелки, а он не ест и не ест ничего. Ни котлеты не ест, ни суп, ни кашу. Стал худенький и дохленький, как соломинка.

– Яша, ешь кашу!

– Не хочу.

– Яша, ешь супик!

– Не хочу.

Раньше на нём штанишки с трудом застёгивались, а теперь он в них совсем свободно болтался. Можно было в эти штанишки ещё одного Яшу запустить.

И вот однажды подул сильный ветер. А Яша на участке играл. Был он очень лёгонький, и ветер его по участку покатил. Докатил до забора из проволочной сетки. И там Яша застрял.

Так и сидел он, прижатый к забору ветром, целый час.

Мама зовёт:

– Яша, где ты? Иди домой с супом мучаться.

А он не идёт. Его и не слышно даже. Он не только сам стал дохленький, но и голосок у него стал дохленький. Ничего не слышно, что он там пищит.

А он пищит:

– Мама, забери меня от забора!

Мама стала беспокоиться – куда это Яша делся? Где его искать? Не видно Яшу и не слышно.

Папа так сказал:

– Я думаю, нашего Яшу куда-нибудь ветром откатило. Давай, мама, мы кастрюлю с супом вынесем на крыльцо. Ветер подует и запах супа к Яше принесёт. На этот вкусный запах он и приползёт.

Так и сделали. Вынесли кастрюлю с супом на крыльцо. Ветер запах к Яше понёс.

Яша как учуял запах вкусного супа, сразу на запах пополз. Потому что замёрз, много сил потерял.

Полз он, полз, полчаса полз. Но цели достиг. Пришёл он на кухню к маме и как съест сразу целую кастрюлю супу! Как съест сразу три котлеты! Как выпьет три стакана компота!

Мама была поражена. Она даже не знала: радоваться ей или огорчаться. Она говорит:

– Яша, если ты каждый день так будешь есть, у меня еды не хватит.

Яша её успокоил:

– Нет, мама, я не бубу так много каждый день есть. Это я прошлые ошибки исправляю. Я бубу, как все дети, хорошо есть. Я бубу совсем другой мальчик.

Хотел сказать «буду», а у него получалось «бубу». Знаете почему? Потому что рот у него был забит яблоком. Он никак остановиться не мог.

С тех пор Яша всё ел хорошо.

Как мальчик Яша всё себе в рот запихивал

Была у мальчика Яши такая странная привычка: что ни увидит – сразу к себе в рот тащит. Увидит пуговицу – в рот. Увидит денежку грязную – в рот. Увидит, гайка на земле валяется – тоже старается её в рот запихнуть.

– Яша, это же очень вредно! А ну выплюни эту железку.

Яша спорит, выплёвывать не хочет. Приходится у него всё это изо рта силой выковыривать. Дома стали всё от Яши прятать. И пуговицы, и напёрстки, и игрушки мелкие, и зажигалки даже. Просто нечего стало человеку в рот запихнуть.

А как быть на улице? На улице всё не уберёшь…

И вот когда Яша приходит, папа берёт пинцет и всё у Яши изо рта вынимает:

– Пуговица от пальто – раз.

– Пробка от пива – два.

– Винтик хромированный от машины «Вольво» – три.

Однажды папа сказал:

– Всё. Будем Яшу лечить, будем Яшу спасать. Будем ему рот лейкопластырем заклеивать.

И действительно стали так делать. Яша на улицу собирается – на него пальтишко наденут, ботиночки ему завяжут, а потом кричат:

– А куда у нас лейкопластырь подевался?

Когда лейкопластырь найдут, прикпеют Яше такую полоску на полрожицы – и гуляй сколько хочешь. Уже ничего в рот не запихаешь. Очень удобно.

Только для родителей, а не для Яши. А Яше каково? Дети его спрашивают:

– Яша, ты будешь кататься на качелях?

Яша говорит:

– Бубу!

– На каких качелях, Яша, на верёвочных или деревянных?

Яша хочет сказать: «Конечно, на верёвочных. Что я, дурак?»

А у него получается:

– Бубу-бу-бу-бых. Бо бя бубах?

– Чего-чего? – спрашивают дети.

– Бо бя бубах? – говорит Яша и бежит на верёвочные.

Одна девочка, очень симпатичная, вся с насморком, Настя, спросила у Яши:

– Яфа, Яфенька, фты прифдёшь ко мне на фень фождения?

Он хотел сказать: «Приду, конечно».

Но он ответил:

– Бу-бу-бу, бонефно.

Настя как заплачет:

– Фего он дразнится?

И остался Яша без Настенькиного дня рождения.

А там мороженое давали.

Зато никаких пуговиц, и гаек, и пустых флакончиков от духов Яша больше домой не приносил.

Однажды Яша пришёл с улицы и твёрдо заявил маме:

– Баба, бя бобо не бубу!

И хотя у Яши на рот был лейкопластырь наклеен, мама всё поняла.

И вы, ребята, тоже всё поняли, что он сказал. Правда?

Как мальчик Яша с одной девочкой сами себя украшали

Однажды Яша с мамой к одной другой маме в гости пришёл. А у этой мамы дочка была Марина. Такого же возраста, как Яша, только старше.

Яшина мама и мама Марины делом занялись. Чай пили, детской одеждой менялись. А девочка Марина Яшу в прихожую позвала. И говорит:

– Давай, Яша, в парикмахерскую играть. В салон красоты.

Яша сразу согласился. Он когда слово «играть» слышал, он все дела бросал: и кашу, и книжки, и веник. Он даже от мультфильмов отрывался, если играть нужно было. А в парикмахерскую он вообще ещё ни разу не играл.

Поэтому он сразу согласился:

– Давай!

Они с Мариной установили папино кресло крутящееся, около зеркала, и усадили на него Яшу. Марина белую наволочку принесла, замотала Яшу наволочкой и говорит:

– Вас как постричь? Височки оставить?

Яша отвечает:

– Конечно, оставить. А можно не оставлять.

Марина за дело принялась. Она большими ножницами всё лишнее у Яши срезала, одни височки оставила и пучки волос, которые не срезались. Яша стал похож на драную подушку.

– Вас освежить? – спрашивает Марина.

– Освежить, – говорит Яша. Хотя он и так свеженький, совсем ещё молодой.

Марина холодной воды в рот набрала, как прыснет на Яшу. Яша как закричит:

– Мама!

Мама не слышит ничего. А Марина говорит:

– Ой, Яша, не надо маму звать. Ты лучше меня постриги.

Яша не стал отказываться. Он тоже Марину в наволочку завернул и спрашивает:

– Вас как постричь? Вам кусочки оставить?

– Меня надо накрутить, – говорит Марина.

Яша всё понял. Он взял папин стул за ручку и стал Марину крутить.

Крутил, крутил, даже спотыкаться начал.

– Хватит? – спрашивает.

– Чего хватит? – спрашивает Марина.

– Накручивать.

– Хватит, – говорит Марина. И куда-то скрылась.

Тут Яшина мама пришла. Посмотрела на Яшу и как закричит:

– Господи, что с моим ребёнком сделали?!!

– Это мы с Мариной в парикмахерскую играли, – успокоил её Яша.

Только мама не обрадовалась, а страшно рассердилась и быстро стала Яшу одевать: в курточку запихивать.

– А что? – говорит Маринина мама. – Неплохо его постригли. Вашего ребёнка просто не узнать. Совсем другой мальчик.

Яшина мама молчит. Неузнаваемого Яшу застёгивает.

Мама девочки Марины продолжает:

– Наша Марина такая выдумщица. Всегда что-то интересное придумает.

– Ничего, ничего, – говорит Яшина мама, – когда в следующий раз вы к нам придёте, мы тоже что-нибудь интересное придумаем. Мы «Быстрый ремонт одежды» откроем или красильную мастерскую. Вы своего ребёнка тоже не узнаете.

И они быстро ушли.

Дома Яше и от папы влетело:

– Хорошо ещё, что вы в зубного врача не играли. А то был бы ты у меня Яфа беф зубоф!

С тех пор Яша очень осторожно игры себе выбирал. А на Марину он совсем не сердился.

 

Жил был однажды дровосек, и было у них с женой семеро сыновей: два близнеца по десять лет, два близнеца по девять лет, два близнеца по восемь лет и один младшенький семи лет. Он был очень маленький и молчаливый. Когда он родился, то был ростом не больше вашего пальца, поэтому его и назвали Мальчик-с-пальчик. Он был очень умен, хотя родители и братья считали его дурачком, поскольку он все время молчал. Но зато он отлично умел слушать собеседника. Дровосек был очень беден, и семья постоянно жила впроголодь. Однажды случилась засуха, и погиб весь урожай. Везде наступил голод. Однажды вечером дровосек сказал своей жене:

— Что же нам делать? Я люблю своих сыновей, но мое сердце разрывается от боли, когда я вижу, что они умирают от голода. Завтра мы отведем их в чащу леса и оставим там.

— Нет! Это было бы слишком жестоко, — вскричала его жена. Она понимала, что еды достать негде, но без памяти любила своих дорогих сыновей.

— В лесу у них есть шанс спастись, — сказал дровосек. — А дома они уж точно умрут.

Его жена зарыдала и согласилась.

Мальчик-с-пальчик не спал и слышал весь разговор родителей. Он моментально придумал план. Он вышел во двор, наполнил свои карманы блестящей галькой и вернулся домой спать.

Наутро дровосек повел сыновей далеко в лес.

Пока он рубил деревья, дети собирали хворост. Потихоньку дровосек все отходил от детей дальше и дальше, пока совсем не потерял их из виду. В одиночестве он вернулся домой.

Когда мальчики увидели, что их отец исчез, они очень испугались. Но Мальчик-с-пальчик знал дорогу домой, потому что пока они шли, он бросал из карманов блестящие камешки, по которым можно было вернуться назад. Поэтому он сказал братьям:

— Не плачьте. Идите за мной, и я приведу вас обратно к дому.

Следуя за младшим братом, дети пришли домой. Они сели на скамеечку, боясь войти в дом, и стали прислушиваться к тому, что происходило внутри.

Они не подозревали, что пока их не было дома, у дровосека произошел приятный сюрприз. Человек, который давным-давно занимал у него деньги, наконец-то вернул свой долг, и дровосек с женой на радостях накупили много вкусной еды.

Когда голодные муж с женой сели есть, жена начала опять плакать:

— Как бы я хотела, чтобы мои дорогие сыночки были сейчас здесь. Я бы приготовила им вкусный обед.

Мальчики услышали ее.

— Мы здесь, матушка! — закричали они. Они вбежали в дом и сели за вкусный ужин.

Радостная семья счастливо зажила вновь. Но скоро деньги кончились, и дровосек опять впал в отчаянье. Он сказал жене, что опять уведет детей в лес, но теперь уже подальше и поглубже. Мальчик-с-пальчик опять услышал их разговор. Он решил снова набрать камешков, но не смог, так как все двери были заперты на замки.

На следующий день, перед их уходом, матушка дала им на завтрак хлеба. Мальчик-с-пальчик не стал есть свой кусок, а припрятал его, чтобы по крошкам разбросать его вдоль дороги вместо камешков.

Они зашли в самую глубокую чащу леса. Пока дети трудились в поте лица, отец оставил их и скрылся. Мальчик-с-пальчик ничуть не волновался, поскольку был уверен, что найдет дорогу к дому по хлебным крошкам. Но когда он стал их искать, то обнаружил, что птицы съели все хлебные крошки.

Дети в отчаянии плутали и плутали по лесу. Наступила ночь, и подул холодный сильный ветер. Мальчики промочили свои ботинки. Пошел сильный холодный дождь. Мальчик-с-пальчик вскарабкался на дерево посмотреть, не видно ли дороги домой.

Далеко в левой стороне он увидел огонек. Он слез с дерева и повел братьев налево.

На краю леса они увидели домик с огоньками в окошечках. Они постучались в дверь, и женский голос ответил им, что они могут войти.

Они вошли и Мальчик-с-пальчик сказал женщине, вышедшей к ним навстречу:

— Мадам! Мы потерялись в лесу. Не будете ли вы так добры разрешить нам переночевать здесь?

— Ах, вы, бедные крошки! — запричитала женщина. — Знаете ли вы, что этот дом принадлежит страшному людоеду, который обожает маленьких мальчиков?

Сбившись в кучку, холодные, промокшие до костей, голодные мальчики стояли в нерешительности у двери.

— Что же нам делать? — спросил Мальчик-с-пальчик. — Если мы опять пойдем в лес, волки уж точно съедят нас. Может быть, ваш муж окажется добрее волков.

— Хорошо, — ответила жена людоеда. — Входите и согрейтесь у огня. Едва мальчики успели просушить свою мокрую одежду, раздался жуткий стук в дверь. Это пришел людоед! Его жена быстро спрятала детей под кровать и отворила дверь людоеду. Людоед ввалился в комнату и сел за стол есть. Вдруг он начал принюхиваться.

— Я чувствую запах живого мяса, — заревел людоед страшным голосом.

— Я зарезала сегодня гуся, — сказала жена.

— Я чувствую запах человеческого мяса, — еще громче заорал людоед. — Ты не обманешь меня.

Он подошел к кровати и заглянул под нее. Он вытащил за ноги мальчиков одного за другим.

— Отлично! — захохотал он. — Семь лакомых молоденьких мальчиков. Я приготовлю из них отличный десерт для вечеринки, на которую я пригласил моих друзей.

Мальчики упали на колени и стали умолять людоеда пощадить их, но людоед пожирал их глазами, смачно облизываясь. Он наточил свой большой нож и схватил одного из мальчиков. Но не успел он замахнуться ножом, чтобы разрезать мальчика, как его жена подбежала к нему и, схватив его за руку, сказала:

— Совершенно незачем делать это сегодня. Мы успеем убить их и завтра.

— Замолчи! — заорал людоед.

Его жена быстро заговорила:

— Но они испортятся, пока ты соберешься их съесть. У нас в погребе очень много мяса.

— Ты права, — сказал людоед, отпуская мальчика. — Хорошенько накорми их и положи в постель. Мы подержим их несколько дней, чтобы они потолстели и стали вкуснее.

Добрая женщина была рада, что приключение закончилось так благополучно. Она сытно накормила их и уложила в комнате, где спали ее собственные дочери — молодые людоедки. Они все спали на одной большой кровати, и у каждой на голове была золотая корона. Они все были очень страшные: с крошечными глазками, крючковатыми носами и огромным ртом, из которого выставлялись гигантские острые зубы. В комнате стояла еще одна большая кровать. Жена людоеда уложила на нее мальчиков.

Мальчик-с-пальчик заметил золотые короны на головах людоедок. Он подумал: «А вдруг людоед изменит свое решение и захочет зарезать нас ночью?»

Он собрал шапки братьев и надел их на головы людоедских дочерей, а их золотые короны на своих братьев. И стал ждать.

Он оказался прав. Людоед, проснувшись, пожалел о своем намерении и решил действовать немедленно. Взяв в руку длинный-предлинный нож, он поспешил в соседнюю комнату. Он подошел к кровати, где спали мальчики, и стал ощупывать их головы. Нащупав золотые короны, людоед страшно испугался и запричитал:

— Я чуть было не зарезал моих маленьких девочек, хорошеньких людоедочек.

Он подошел к другой кровати и нащупав шапочки сказал:

— А, вот и они.

Довольный, он быстро зарезал семерых своих дочерей и радостный отправился спать дальше.

Когда Мальчик-с-пальчик услышал, что людоед опять захрапел, он разбудил своих братьев. Они быстро оделись и убежали из этого дома.

На следующее утро людоед проснулся пораньше, чтобы успеть приготовить гостям вкусные мясные кушанья. Он отправился в детскую комнату, где, к своему ужасу, увидел семерых мертвых людоедочек.

— Они поплатятся за этот фокус, — в бешенстве заорал он и затопал ногами.

Он достал из сундука семимильные сапоги и поспешил вслед за братьями. Он пересек полгосударства за несколько шагов и вскоре оказался на дороге, по которой бежали мальчики. Они уже были близко к отцовскому дому, когда услышали позади себя сопение людоеда. Он перепрыгивал с горы на гору, перешагивал огромные реки, словно маленькие лужицы.

Мальчик-с-пальчик заметил в скале пещеру и быстро спрятался в нее вместе с братьями. Через несколько секунд появился людоед.

Он очень устал, так как семимильные сапоги натерли ему ноги, и поэтому решил прилечь отдохнуть. Он повалился на землю, где находились братья, и захрапел.

Мальчик-с-пальчик сказал:

— Не беспокойтесь и бегите быстрей домой, пока он спит. Увидимся позже.

Мальчики убежали и скрылись в доме родителей. Между тем Мальчик-с-пальчик стащил с храпящего людоеда семимильные сапоги и надел их на себя. Конечно же, они были очень большие. Но секрет состоял в том, что они могли и увеличиваться и уменьшаться в зависимости от размера ноги, надевшего их человека. В секунду сапоги уменьшились и стали впору Мальчику-с-пальчику.

Он отправился в них к людоедской жене и сказал ей:

— Разбойники напали на вашего мужа и требуют выкуп, иначе они убьют его. Он попросил меня сообщить вам об этом и приказал собрать все его золото для выкупа. Он не хочет умирать.

Жена людоеда отдала ему все золотые монеты и ценные вещи людоеда. Мальчик-с-пальчик поспешил домой с мешком денег за плечами.

Людоед, проснувшись, обнаружил пропажу семимильных сапог. Но без них он не мог разыскать братьев и огорченный отправился домой.

Семья Мальчика-с-пальчика очень гордилась им.

— Мой младший сынок хоть и очень мал ростом, — говорила его мать, — зато очень умен.

Жил-был мальчик. Мальчик, который не ведал жалости.

Сначала, конечно, мальчик был таким же, как и другие дети, но его отец постоянно говорил мальчику, что он не должен никого и никогда жалеть.

— Только тогда ты будешь сильным, — подчеркивал отец.

А мальчик очень хотел быть сильным. И поэтому стал избавляться от жалости. Сначала он не жалел крохотных муравьев, которые безобидно носили в муравейник букашек и огрызки семечек. Кто виноват, что муравьи такие беспомощные?

Позже мальчик не пожалел собаку, которая постоянно пачкала мальчика слюнями и грязными лапами. Кто виноват, что выпущенный на волю пес попал под машину?

Мальчик не жалел и своих одноклассников, пользуясь их простотой и доверием. Разве можно быть такими доверчивыми?

Когда мальчик стал юношей, он не жалел и своих подруг. К чему потакать слезам, когда вокруг полно других улыбающихся девочек?

Став мужчиной, мальчик не пожалел и своих родителей…

Многие люди считали мальчика плохим, не понимая, что на самом деле он пытается быть хорошим. Просто, видимо, он что-то недопонял, или ему что-то не так объяснили. Он всего лишь хотел быть сильным. Ведь только сильный может быть добрым и великодушным.

И как только мальчик понял, что у него не получилось стать таким, каким он мечтал быть, он не пожалел и себя…

Но, может быть, на самом деле мальчик был прав и отец учил его верно. Ведь мир тоже не ведал жалости и быстренько вычеркнул мальчика из жизни, не пролив по нему ни одной слезинки.

Кто теперь помнит мальчика, который не ведал жалости?

Жил-был мальчик. Мальчик, который верил в себя.

Папа всегда говорил мальчику:

— Верь в себя и у тебя все получится.

И мальчик верил. Настолько верил, что все у него получалось, чего бы он не захотел. Окружающие даже удивлялись тому, насколько хорошо все получается у мальчика, и считали его счастливчиком.

Мальчик вырос, сделал карьеру и потом начал свой собственный удачный бизнес, женился на самой красивой женщине и был счастлив. А когда его спрашивали о тайне его успеха, мальчик честно отвечал:

— Верьте в себя, и у вас получится.

Однажды к мальчику подошел нищий и стал просить милостыню:

— Подайте, Христа ради, — умолял нищий.

Мальчик сунул в руки нищему толстую пачку денег и сказал:

— Я не верю в Христа, я верю в себя. Видишь, насколько сильна моя вера, и какая слабая вера твоя.

Нищий взял деньги и сказал:

— Это деньги, а не вера. Вера измеряется другим мерилом.

В ответ мальчик лишь рассмеялся.

— Что ж, время покажет, кто был прав, — сказал мальчик напоследок.

Спустя несколько лет мальчик друг узнал, что его красавица-жена ему изменяет, а бизнес обокраден его же служащими Богатый дом забрали у мальчика за долги, и он остался совсем ни с чем.

Мальчик стал пить и скоро превратился в нищего, который побирался, что добыть денег на выпивку.

И вот однажды к мальчику подошел солидно одетый мужчина и вдруг сказал:

— Неужели ты перестал верить?

Мальчик вгляделся в спросившего и узнал в нем того самого нищего, которому он когда-то дал деньги и обвинил в слабо вере.

— Я верил в Христа, даже когда был последним нищим, настолько сильна была моя вера, а твоя вера иссякла, как только ты впервые столкнулся с трудностями. Видимо, ты совсем не умеешь верить.

— Наверное, моя вера была неправильной, — ответил мальчик.

— Вера познается не в правильности, а в самой верности. Ты можешь потерять все, но если ты веришь по-настоящему, то, даже опустившись на самое дно, ты будешь богаче всех остальных. Умению верить надо тоже учиться, как и всему остальному. А уж чему именно ты веришь, это твое личное дело.

Жил-был мальчик. Мальчик, который хотел вернуться домой.

Сначала, конечно, у мальчика был дом и была семья. Но когда мальчик стал юношей, отец выдал ему новые башмаки и сказал:

— Ты можешь вернуться домой, только когда сменишь стальные набойки этих башмаков на золотые.

И мальчику пришлось покинуть родной дом. Он шел до тех пор, пока еда в его сумке не закончилась. Доев последний кусок черствого хлеба, мальчик огляделся по сторонам и увидел лавку ремесленника.

Мальчик устроился подмастерьем к ремесленнику, и через полгода скопил достаточно денег, чтобы сделать золотые набойки. Но он влюбился в дочь ремесленника, и вместо золотых набоек купил золотое кольцо. Дочь ремесленника приняла кольцо, но ремесленник погнал ученика прочь.

Мальчик ушел, но ночью вернулся, чтобы забрать у дочери ремесленника то, что она ему обещала и тем самым отомстить ремесленнику.

Лишь на рассвете мальчик покинул дом ремесленника, оставив дочери ремесленника клятву, что он непременно вернется, когда ноги его будут попирать золото.

Много лет мальчик странствовал, многому выучился, несколько раз сказочно богател и не меньшее количество раз разорялся. Умер он от неведомой болезни, подхваченной в неведомых землях, и даже хоронить его было некому. Птицы и мелкие грызуны стали ему могильщиками.

Но незадолго до смерти мальчика, неизвестный постучал в дом ремесленника, у которого мальчик служил подмастерьем, и передал дочери ремесленника деревянный ящик. Дочь ремесленника вскрыла ящик и обнаружила там пару башмаков, к подошве которых были прибиты золотые монеты.

Эта сказка про пугало.

Однажды весной, когда на деревьях проклюнулись первые листья, в огороде кто-то поставил пугало.

Оно махало руками, как ветряная мельница, и кричало:

— Кыш, кыш!

Птицы стаями взмывали к небу.

И не только птицы. Беззаботные облачка и те, завидев пугало, поднимались к самому солнышку:

— У, какое страшное.

А пугало пыжилось от гордости, хвалилось:

— Я кого хочешь напугаю.

Так и пугало всех целое лето. Даже храбрые козлы и те трясли бородами и пятились, пятились, точно маленькие улитки.

Но вот пришла осень. Собрались тучи над землёй, и начались долгие дожди. В один из таких дождей и залетел на огород незнакомый воробей.

Он взглянул на пугало и ахнул:

— Бедняга, как плохо выглядит! Такое старое ведро на голове, и весь пиджак промок. Просто хочется плакать, глядя на него.

И тут все птицы увидели: осеннее пугало-то совсем-совсем не страшное, а нелепое просто.

Пришла зима. Пышные хлопья полетели на землю. И всё стало кругом праздничным.

И лишь пугало, старое пугало по-прежнему грустило:

— Такое кругом всё нарядное, а я такое смешное и нелепое.

Оно совсем отчаялось. И вдруг услышало:

— Какой прекрасный снеговик, взгляните только.

Пугало тоже открыло глаза, чтобы взглянуть на прекрасного снеговика, и… увидело напротив мальчика. Мальчик улыбался и кивал. И пугало всё поняло.

Прекрасным снеговиком был он сам, нелепое страшило. И хотя снеговики и пугалы не умеют вздыхать, но тут единственный раз в жизни пугало вздохнуло и прошептало:

— Спасибо, зима… Ты добрая.

Вот и вся сказка. А может, и не сказка. Ведь когда приходит пушистая зима, всё грустное и нелепое становится однажды красивым.

Ты знаешь, где живут зимой речные пароходики?

Они грустят в тихих бухтах и гаванях о добром лете.

И вот однажды такой пароходик до того загрустил, что забыл, как надо гудеть.

Наступило лето. Но пароходик так и не вспомнил, как надо гудеть. Поплыл он вдоль берега, встретил щенка и спрашивает:

— Вы не знаете, как надо гудеть?

— Нет, — сказал щенок. — Я лаю. Хочешь, научу? ГАВ-ГАВ!

— Что вы, что вы! Если я буду говорить «ГАВ-ГАВ!», все пассажиры разбегутся.

Поплыл пароходик дальше. Встретил поросёнка и спрашивает:

— Вы не знаете, как надо гудеть?

— Нет, — сказал поросёнок, — я умею хрюкать. Хочешь, научу? ХРЮ-ХРЮ!

— Что вы, что вы?! — испугался пароходик. — Если я буду говорить «ХРЮ-ХРЮ!», все пассажиры рассмеются.

Так и не научили его щенок и поросёнок гудеть. Стал пароходик у других спрашивать.

Рыжий жеребёнок сказал: «ИГО-ГО-ГО!» А зелёный лягушонок — «КВА-КВА-КВА!».

Совсем пароходик приуныл. Уткнулся носом в берег и засопел. И вдруг видит: сидит на бугорке маленький мальчик и грустит.

— Что с тобой? — спросил пароходик.

— Да вот, — кивнул мальчик, — я маленький, и меня все, все учат. А я никого не могу научить.

— Но если ты не можешь никого ничему научить, то мне незачем тебя спрашивать…

Пароходик пустил задумчивое облачко дыма и хотел уже плыть дальше, как вдруг услышал:

— Ду-ду-дуу!

— Кажется, что-то гудит? — сказал он.

— Да, — ответил мальчик, — когда мне грустно, я всегда играю на своей дудочке.

— Кажется, я вспомнил! — обрадовался пароходик.

— Что ты вспомнил? — удивился мальчик.

— Я знаю, как надо гудеть! Ду-ду-ду-у! Это ты научил меня!

И грустный мальчик весело засмеялся.

А пароходик загудел на всю реку:

— Ду-у-у-у!

И все мальчики и пароходики на реке ответили ему:

— ДУ-У-У-У-У!!!

Жил-был старик-поэт, такой славный старик, настоящий поэт. Раз, вечером, он сидел себе дома, а на дворе разыгралась непогода. Дождь лил, как из ведра, но старику-поэту было так уютно и тепло возле печки, где ярко горел огонёк и, весело шипя, пеклись яблоки.

— Плохо беднякам в такую погоду; нитки сухой на теле не останется! — сказал он.

Он был очень добрый.

— Впустите, впустите меня! Я озяб и весь промок! — закричал за дверями ребёнок.

Он плакал и стучал в дверь, а дождь так и лил, ветер так и бился в окошки.

— Бедняжка! — сказал старик-поэт и пошёл отворять двери.

За дверями стоял маленький мальчик, совсем голенький. С его длинных золотистых волос бежала вода; он дрожал от холода; если бы его не впустили, он бы, наверно, не вынес такой непогоды.

— Бедняжка! — сказал старик-поэт и взял его за руку. — Пойдем ко мне, я обогрею тебя, дам тебе винца и яблоко; ты такой хорошенький мальчуган!

Он и в самом деле был прехорошенький. Глазёнки у него блестели, как звёздочки, а мокрые золотистые волосы вились кудрями, — ну, совсем ангелочек! Только он весь посинел от холода и дрожал, как осиновый лист. В руках у него был чудесный лук; беда только, он весь испортился от дождя; краски на стрелах совсем полиняли.

Старик-поэт уселся к печке, взял малютку на колени, выжал его мокрые волосы, согрел ручонки в своих руках и вскипятил ему сладкого вина. Мальчик оправился, щёчки у него зарумянились, он спрыгнул на пол и стал плясать вокруг старика-поэта.

— Ишь, ты, какой весёлый мальчуган! — сказал старик-поэт. — А как тебя зовут?

— Амур! — отвечал мальчик. — Ты разве не знаешь меня? Вот и лук мой! Я умею стрелять! Посмотри, погода разгулялась, месяц светит!

— А лук-то твой испортился! — сказал старик-поэт.

— Вот было бы горе! — сказал мальчуган, взял лук и стал его осматривать. — Он совсем высох, и ему ничего не сделалось! Тетива натянута, как следует! Сейчас попробую.

И он натянул лук, положил стрелу, прицелился и выстрелил старику-поэту прямо в сердце!

— Вот, видишь, мой лук совсем не испорчен! — закричал он, громко засмеялся и убежал.

Скверный мальчишка! Выстрелил в старика-поэта, который приласкал его, дал ему чудесного вина и самое лучшее яблоко!

Добрый старик лежал на полу и плакал: он был ранен в самое сердце. Потом он сказал:

— Фи! какой скверный мальчишка, этот Амур! Я расскажу о нём всем хорошим детям, чтобы они береглись, не связывались с ним, — он и их обидит!

И все добрые дети — и мальчики, и девочки — стали остерегаться злого Амура, но он всё-таки умел иногда обмануть их; такой плут!

Идут себе студенты с лекций, и он рядом: книжка под мышкой, в чёрном сюртуке, и не узнаешь его! Они думают, что он тоже студент, возьмут его под руку, а он и пустит им в грудь стрелу.

Идут тоже девушки от священника или в церковь — он уж тут, как тут; вечно гоняется за людьми! А то заберётся иногда в большую люстру в театре и горит там ярким пламенем; люди-то думают сначала, что это лампа, и уж потом только разберут в чём дело. Бегает он и по королевскому саду, и по валу. А раз, так он ранил в сердце твоего папашу и твою мамашу! Спроси-ка у них, они тебе расскажут.

Да, дурной мальчик этот Амур, ты и не связывайся с ним! Он только и делает, что бегает за людьми. Подумай, он пустил раз стрелу даже в твою старушку-бабушку! Это давно было, давно прошло и быльём поросло, а всё-таки не забылось, да и не забудется! Фи! злой Амур! Но теперь ты знаешь о нём, знаешь, какой он нехороший мальчик!